При внимательном рассмотрении Евангелий привлекают внимание некоторые факты, которые, насколько мне известно, до сих пор не удостаивались должного внимания, но которые позволяют по новому взглянуть на происхождение Евангелий и на описываемые в них события.
Первое - имя Богоматери: «Мария». Дело в том, что праиндоевропейские корни «mater» («мать») и «merio» («женщина, девушка») в ряде языков приобретают очень близкие к этому имени формы, например, - «merio» даёт в армянском - «mari» (самка птицы), в санскрите - «marya» (любовница), в древнеирландском - «muir-moru» (морской дух), а «mater» - иранское «meri», армянское «mayr» (мать). Если учесть, что в ряде языков (например, в английском) имя Богоматери так и звучит «Mary», то схожесть становится очевидной. Но в таком случае получается, что имя Богоматери совпадает с её ролью в повествовании. Это наводит на мысль, что на самом деле «Мария» - имя нарицательное. Конечно же, нельзя забывать, что евангельские сказания повествуют о событиях в семитской среде, и для имени «Мария» (евр. «Мариам») предлагаются различные этимологии: «прекрасная», «горькая», «госпожа», «возлюбленная Богом». И если бы этот факт был единственным, его необходимо было бы рассматривать как случайное совпадение, хотя многочисленность вариантов тоже подозрительна и оставляет место для предположения, что имя «Мария» - индоевропейское заимствование, с последующей народной этимологизацией.
Но факт этот не единственный. Так, в ряде слов индоевропейских языков: в русском - «вязь», «связь», «язык», «узы», «союз», «изба»; в армянском - «hyus» (вязь), «hyusn» (вязальщик, плотник), «azg» (язык), «azat» (свободный), в немецком «Haus» (дом) просматривается общий корень: «гласный + з/с», со значением - «связь, связывать». Привлекает внимание армянское «hyusn» («йиусн» - вязальщик, плотник), звучание которого чрезвычайно напоминает имя «Иисус». Как видим, налицо ещё один пример, когда имя, считавшееся происходящим от семитского корня (от евр. Йошуа, что означает Господь - спасение ) неожиданно оказывается созвучным слову из индоевропейского языка, обозначающему роль данного лица в повествовании, и, возможно, всего лишь случайно напоминающим соответствующее еврейское имя.
Два факта - это уже кое-что, но всё равно очень мало, чтобы можно было говорить о закономерности. К тому же возникает резонный вопрос: какое отношение может иметь, к примеру, армянский корень к семитской среде? Разумеется, вероятность такой связи ничтожна. Но, возможно, есть какой-либо ещё индоевропейский язык, в котором упомянутые корни получили близкое развитие, и который, хотя бы теоретически, мог бы оставить следы в семитской среде? Так вот, топонимика Палестины наводит на мысль, что в этой роли вполне мог выступить язык галлов - одного из кельтских племён. Речь идёт, прежде всего, о Галилее - северной части Палестины, которая, согласно Евангелиям, и была родиной Иисуса, и название которой можно интерпретировать, как «страна галлов»...
Как и в предыдущих случаях, это название имеет и еврейское обоснование (галил - означает округ). Но в огромном ареале кельтов, протянувшемся от Каспийского моря до Британии есть множество топонимов, кельтское происхождение которых не вызывает сомнения: Гилан (область в Иране), Гелам (горы в Армении), Галатия, Галлия, Галиция, Гельветика и др. Да и в Палестине есть топонимы, явно родственные слову «Галилея» и не имеющие столь очевидной местной этимологии. Например, Голанские высоты, Вади Кельт. Ещё одним примером может служить название столицы Египта (недалеко от которого, как считается, проживало святое семейство во время пребывания в Египте). Принято считать, что его основали в VII веке арабы, а само название «аль-Каира» означает «победоносный», но уже который раз выясняется, что и данный топоним может иметь иное объяснение: «каир» по-кельтски попросту означает «город», что позволяет предположить, что город на этом месте мог быть основан достаточно давно - ещё до римского завоевания, а в арабское время его название просто заново этимологизировано. Интересна, кстати, параллель слова «каир» с, опять-таки, армянским корнем «kay» (место, стоянка), «kay ar - an » (станция).
Как видим, в рассматриваемом регионе есть достаточное число топонимов, с возможным кельтским происхождением и тем самым становится достаточно вероятно присутствие здесь кельтских племён (примерно, с начала I тысячелетия до. н.э.), которые могли оказать влияние на своих соседей - семитов. Живя бок о бок с ними, они могли постепенно раствориться среди них, передав им, частично, свои национальные черты. Подтверждением этому можно считать тот факт, что даже в I веке н.э. галилеяне считались не чисто евреями (язычниками), что видно из книг Иосифа Флавия, а также и из Евангелий (Матфей 4:15). Известно также, что галилеяне были значительно воинственнее остальных евреев, а воинственность была отличительной чертой кельтов.
Если предположение верно, они могли передать своим соседям и элементы мифологии, которая могла стать канвой евангельских сказаний. Впоследствии распространённые в народе сказания реальный проповедник мог избрать в качестве ритуальной основы для проповедуемой им идеологии.
А самым удивительным фактом является полное совпадение латинизированной формы имени Иисуса - «Езус» с именем (опять-таки латинизированным) одного из кельтских (гальских) богов. Кельтский Езус (собственно - Ез: -ус - латинское окончание: по-видимому, такой должна была быть исходная форма этого имени, давшая в разных языках варианты «Йешуа», «Иисус», «Йисус», «Джезу», «Джезус», «Иса», «Езус» и др.), имя которого толкуется, по разным сведениям, как «желанный», «добрый», «бог-господин», считался богом войны, солнца, плодородия. В римских алтарях Парижа и Трира его изображали в образе дровосека (плотника?), с топором в руке - под дубом. Это совпадение имён тем более интересно, что совпадают также их функции, в части их отношения к обработке дерева. Вряд ли такое может быть случайным.
После установления данного факта, по-видимому, можно констатировать наличие в евангельских сказаниях отчётливого кельтского мифологического слоя. Подобно принятому в библеистике обозначению источников повествования Пятикнижия и их авторов, возможно, имеет смысл, кельтский источник назвать «Галлист», а источник, повествующий о деятельности реального проповедника, назвать «Йудист».
Галлисту должна принадлежать, прежде всего, та часть деятельности Иисуса, которая имеет параллель в кельтской мифологии и имеет ритуальную окраску. Кельтский Ез - воинственный бог войны, солнца. Признаками этих богов характеризует себя и евангельский Иисус: «не мир пришёл Я принести, но меч» (Матфей 10:34), «Я свет пришёл в мир, чтобы всякий верующий в меня не оставался во тьме» (Иоанн 12:46), «Я свет миру» (Иоанн 9:5), с другой стороны он и бог плодородия: «Я есмь хлеб жизни» (Иоанн 6:48), как и Ез, символом которого являлась обвивающая дуб омела - священное растение кельтов. Но самым впечатляющим является тот факт, что, по сведениям Юлия Цезаря, кельтскому Езу приносились человеческие жертвы, причём жертву подвешивали на дереве. Параллель с евангельским рассказом очевидна: Иисус также был принесён в жертву, путём подвешения на деревянном кресте. Любопытно, что при этом у его ног находились трое его ближайших женщин, и, как ни странно, имя всех трёх было Мария: «При кресте Иисуса стояли Матерь Его и сестра Матери Его, Мария Клеопова, и Мария Магдалина» (Иоанн 19:25). Но странность эта объясняется, если вспомнить, что в кельтской мифологии известна троица женских божеств, матерей, которые, кстати, обычно изображались с рогом изобилия или с младенцем в руках. Таким образом, дополнительно подтверждается предположение, что имя «Мария», собственно, означает «матерь».
А Йудисту принадлежат сведения, повествующие о странствиях реального проповедника, собственное имя которого, таким образом, нам неизвестно: по сути, его называли «Плотник». Целью дальнейших исследований должно стать уточнение содержания выделенных источников, их датировка, выяснение символики и т.д.. Но и имеющийся материал позволяет понять некоторые эпизоды, которые до того казались странными. Например, тот факт, что в момент казни не присутствовали такие близкие Иисусу люди, как его братья и сёстры: не исключено, что вся сцена казни - сюжет Галлиста, между тем как братья и сёстры реальные персонажи из Йудиста.
Становятся понятными и причины удивительно быстрого, без какого-либо сопротивления, распространения христианства в кельтских странах, славившихся богатыми языческими традициями. Ведь в изложениях Евангелий кельты видели свою собственную мифологию, хоть и пересказанную и дополненную. И сам факт, что его признали чужие племена и оценили, могло сообщить Евангелиям - в глазах кельтов - дополнительную значимость: ведь нет пророка в своём отечестве.
Р. Акопян
Источник: http://www.facets.ru/articles4/akopyan.htm
Первое - имя Богоматери: «Мария». Дело в том, что праиндоевропейские корни «mater» («мать») и «merio» («женщина, девушка») в ряде языков приобретают очень близкие к этому имени формы, например, - «merio» даёт в армянском - «mari» (самка птицы), в санскрите - «marya» (любовница), в древнеирландском - «muir-moru» (морской дух), а «mater» - иранское «meri», армянское «mayr» (мать). Если учесть, что в ряде языков (например, в английском) имя Богоматери так и звучит «Mary», то схожесть становится очевидной. Но в таком случае получается, что имя Богоматери совпадает с её ролью в повествовании. Это наводит на мысль, что на самом деле «Мария» - имя нарицательное. Конечно же, нельзя забывать, что евангельские сказания повествуют о событиях в семитской среде, и для имени «Мария» (евр. «Мариам») предлагаются различные этимологии: «прекрасная», «горькая», «госпожа», «возлюбленная Богом». И если бы этот факт был единственным, его необходимо было бы рассматривать как случайное совпадение, хотя многочисленность вариантов тоже подозрительна и оставляет место для предположения, что имя «Мария» - индоевропейское заимствование, с последующей народной этимологизацией.
Но факт этот не единственный. Так, в ряде слов индоевропейских языков: в русском - «вязь», «связь», «язык», «узы», «союз», «изба»; в армянском - «hyus» (вязь), «hyusn» (вязальщик, плотник), «azg» (язык), «azat» (свободный), в немецком «Haus» (дом) просматривается общий корень: «гласный + з/с», со значением - «связь, связывать». Привлекает внимание армянское «hyusn» («йиусн» - вязальщик, плотник), звучание которого чрезвычайно напоминает имя «Иисус». Как видим, налицо ещё один пример, когда имя, считавшееся происходящим от семитского корня (от евр. Йошуа, что означает Господь - спасение ) неожиданно оказывается созвучным слову из индоевропейского языка, обозначающему роль данного лица в повествовании, и, возможно, всего лишь случайно напоминающим соответствующее еврейское имя.
Два факта - это уже кое-что, но всё равно очень мало, чтобы можно было говорить о закономерности. К тому же возникает резонный вопрос: какое отношение может иметь, к примеру, армянский корень к семитской среде? Разумеется, вероятность такой связи ничтожна. Но, возможно, есть какой-либо ещё индоевропейский язык, в котором упомянутые корни получили близкое развитие, и который, хотя бы теоретически, мог бы оставить следы в семитской среде? Так вот, топонимика Палестины наводит на мысль, что в этой роли вполне мог выступить язык галлов - одного из кельтских племён. Речь идёт, прежде всего, о Галилее - северной части Палестины, которая, согласно Евангелиям, и была родиной Иисуса, и название которой можно интерпретировать, как «страна галлов»...
Как и в предыдущих случаях, это название имеет и еврейское обоснование (галил - означает округ). Но в огромном ареале кельтов, протянувшемся от Каспийского моря до Британии есть множество топонимов, кельтское происхождение которых не вызывает сомнения: Гилан (область в Иране), Гелам (горы в Армении), Галатия, Галлия, Галиция, Гельветика и др. Да и в Палестине есть топонимы, явно родственные слову «Галилея» и не имеющие столь очевидной местной этимологии. Например, Голанские высоты, Вади Кельт. Ещё одним примером может служить название столицы Египта (недалеко от которого, как считается, проживало святое семейство во время пребывания в Египте). Принято считать, что его основали в VII веке арабы, а само название «аль-Каира» означает «победоносный», но уже который раз выясняется, что и данный топоним может иметь иное объяснение: «каир» по-кельтски попросту означает «город», что позволяет предположить, что город на этом месте мог быть основан достаточно давно - ещё до римского завоевания, а в арабское время его название просто заново этимологизировано. Интересна, кстати, параллель слова «каир» с, опять-таки, армянским корнем «kay» (место, стоянка), «kay ar - an » (станция).
Как видим, в рассматриваемом регионе есть достаточное число топонимов, с возможным кельтским происхождением и тем самым становится достаточно вероятно присутствие здесь кельтских племён (примерно, с начала I тысячелетия до. н.э.), которые могли оказать влияние на своих соседей - семитов. Живя бок о бок с ними, они могли постепенно раствориться среди них, передав им, частично, свои национальные черты. Подтверждением этому можно считать тот факт, что даже в I веке н.э. галилеяне считались не чисто евреями (язычниками), что видно из книг Иосифа Флавия, а также и из Евангелий (Матфей 4:15). Известно также, что галилеяне были значительно воинственнее остальных евреев, а воинственность была отличительной чертой кельтов.
Если предположение верно, они могли передать своим соседям и элементы мифологии, которая могла стать канвой евангельских сказаний. Впоследствии распространённые в народе сказания реальный проповедник мог избрать в качестве ритуальной основы для проповедуемой им идеологии.
А самым удивительным фактом является полное совпадение латинизированной формы имени Иисуса - «Езус» с именем (опять-таки латинизированным) одного из кельтских (гальских) богов. Кельтский Езус (собственно - Ез: -ус - латинское окончание: по-видимому, такой должна была быть исходная форма этого имени, давшая в разных языках варианты «Йешуа», «Иисус», «Йисус», «Джезу», «Джезус», «Иса», «Езус» и др.), имя которого толкуется, по разным сведениям, как «желанный», «добрый», «бог-господин», считался богом войны, солнца, плодородия. В римских алтарях Парижа и Трира его изображали в образе дровосека (плотника?), с топором в руке - под дубом. Это совпадение имён тем более интересно, что совпадают также их функции, в части их отношения к обработке дерева. Вряд ли такое может быть случайным.
После установления данного факта, по-видимому, можно констатировать наличие в евангельских сказаниях отчётливого кельтского мифологического слоя. Подобно принятому в библеистике обозначению источников повествования Пятикнижия и их авторов, возможно, имеет смысл, кельтский источник назвать «Галлист», а источник, повествующий о деятельности реального проповедника, назвать «Йудист».
Галлисту должна принадлежать, прежде всего, та часть деятельности Иисуса, которая имеет параллель в кельтской мифологии и имеет ритуальную окраску. Кельтский Ез - воинственный бог войны, солнца. Признаками этих богов характеризует себя и евангельский Иисус: «не мир пришёл Я принести, но меч» (Матфей 10:34), «Я свет пришёл в мир, чтобы всякий верующий в меня не оставался во тьме» (Иоанн 12:46), «Я свет миру» (Иоанн 9:5), с другой стороны он и бог плодородия: «Я есмь хлеб жизни» (Иоанн 6:48), как и Ез, символом которого являлась обвивающая дуб омела - священное растение кельтов. Но самым впечатляющим является тот факт, что, по сведениям Юлия Цезаря, кельтскому Езу приносились человеческие жертвы, причём жертву подвешивали на дереве. Параллель с евангельским рассказом очевидна: Иисус также был принесён в жертву, путём подвешения на деревянном кресте. Любопытно, что при этом у его ног находились трое его ближайших женщин, и, как ни странно, имя всех трёх было Мария: «При кресте Иисуса стояли Матерь Его и сестра Матери Его, Мария Клеопова, и Мария Магдалина» (Иоанн 19:25). Но странность эта объясняется, если вспомнить, что в кельтской мифологии известна троица женских божеств, матерей, которые, кстати, обычно изображались с рогом изобилия или с младенцем в руках. Таким образом, дополнительно подтверждается предположение, что имя «Мария», собственно, означает «матерь».
А Йудисту принадлежат сведения, повествующие о странствиях реального проповедника, собственное имя которого, таким образом, нам неизвестно: по сути, его называли «Плотник». Целью дальнейших исследований должно стать уточнение содержания выделенных источников, их датировка, выяснение символики и т.д.. Но и имеющийся материал позволяет понять некоторые эпизоды, которые до того казались странными. Например, тот факт, что в момент казни не присутствовали такие близкие Иисусу люди, как его братья и сёстры: не исключено, что вся сцена казни - сюжет Галлиста, между тем как братья и сёстры реальные персонажи из Йудиста.
Становятся понятными и причины удивительно быстрого, без какого-либо сопротивления, распространения христианства в кельтских странах, славившихся богатыми языческими традициями. Ведь в изложениях Евангелий кельты видели свою собственную мифологию, хоть и пересказанную и дополненную. И сам факт, что его признали чужие племена и оценили, могло сообщить Евангелиям - в глазах кельтов - дополнительную значимость: ведь нет пророка в своём отечестве.
Р. Акопян
Источник: http://www.facets.ru/articles4/akopyan.htm
Комментариев нет:
Отправить комментарий