Обращение к Библии столь же естественно, сколь и проблематично для целей поиска знания о Вере. Такое сочетание целей, которое предполагает получение Веры через знание, вероятно можно определять как исследовательское по характеру. Это, очевидно, так и есть, поскольку любое знание получается через исследование. Но это – не перспективно. Потому что, исследуя Библию, очень легко заплутать в том нагромождении фактов и в тех горах материала, которые она предлагает нашему вниманию от Сотворения мира и до 1-го века нашей эры. Причем затрудняется всё это тем, что сведения из Библии зачастую аллегоричны, зачастую явно тенденциозно поданы, зачастую абсурдны, зачастую совершенно непонятны, а зачастую, наоборот, настолько глубоки и беспредельно прозрачны, что исследовать всю оставшуюся жизнь можно только одну лишь какую-нибудь фразу, и этого остатка может не хватить. Кроме того, Библию исследовали уже все, кому было не лень, и если сложить вместе все выводы этих исследований, то выясняется простая вещь – они не то, что складываться вместе не могут, но и рядом лежать друг с другом не должны. Сотворить еще одно исследование, которое повторит одно из тех исследований, которое делает честь автору, но не признается никем, кроме него самого и его последователей – упражняться в оригинальности. Поэтому, несмотря на исследовательские внешние признаки нашего обзора, наша цель не может быть исследовательской. Наша цель проще – прочитать Библию.
Это вызывает удивление? Мол, и всего то? Но, осмелимся предположить, что это немало уже само по себе, потому что Библия в массе своей людьми не читана. Да, действительно, эта книга считается самой читаемой в мире (по какой-то статистике), и она есть в доме практически у каждого иудея и христианина, а также, возможно, у многих мусульман, потому что Коран считается у них просто правильным толкованием первых пяти книг Библии, а, кроме того, у всех сектантов, у всех граждан уже почти всемирного государства Свидетелей Иеговы, у мормонов, у молокан, а также у тех атеистов, которые считают, что нельзя называть себя культурным человеком, если у тебя на книжной полке не маячит корешок с надписью "Библия". Однако этот факт скорее может заставить безоглядно признать Библию самой покупаемой книгой в мире, чем настаивать на том, что все, что продано, прочитано. Практика показывает, что на самом деле всё происходит наоборот – из того, что продано, мало что читано. Поэтому, если Библия нами уже куплена, то не худо было бы её, в конце концов, попытаться и прочитать, хотя бы оригинальности ради. Вот в этой оригинальности, пожалуй, есть смысл и поупражняться. Это мы и предлагаем для начала.
Во-вторых, не надо забывать, что Библия какой-то своей частью легла в основу сразу трех религий: иудаизма, христианства и ислама. Иудаизм, который основывается на "Торе", (так называется в нем сборник из пяти первых книг Библии), ничего общего с христианством не имеет и даже более того – во многом ему полностью противоположен не только по духу, но и по центральному содержанию. Причем и там и там содержание берется из одного и того же Пятикнижия!
Ислам не столь противоположен христианству, как иудаизм, но все же диаметрально расходится с христианством в оценке сущности Христа, и по-другому видит задачи человека перед Богом. Но при этом ислам также вышел из Библии, поскольку пророк Мухаммед заявлял, что Пятикнижие было неправильно понято евреями и христианами, и Коран призван эти ошибки исправить. Это говорит о том, что, читая один и тот же текст Библии, оказывается, можно придти к совершенно разным выводам. Разве не интересно прочитать такую "универсальную" книгу?
В третьих, всякий раз, когда нас где-либо призывают прочитать Библию – нам обязательно заранее говорят, что именно мы там прочитаем по своему смыслу прочитанного. Вспоминая предыдущую универсальность этих текстов, можно сразу же не поверить никому, кто утверждает, что знает о том, о чем написана Библия. Лучше положиться на собственный опыт. Потому что Библия последствиями своей универсальности превратилась в универсальную санкцию на мировоззрение, под которую каждый пытается подвести свою конкурентную идею. Заправски аргументируя любую свою мысль примерами и цитатами из Библии можно поднимать эту мысль на такую высоту, о которой она даже и не мечтала бы, если бы её не подпирал невольно этот притянутый за уши авторитет. Высказывайся, хоть наобум, находи что-нибудь созвучное из Библии, и делай на этом свою идею божественной. Чтобы никто не смог свои личные понятия выдавать за понятия Бога только на основании того, что он знает разницу между Исавом и Исайей, нам бы следовало самим знать тексты Библии. Иначе нас будут и дальше дурачить несметным количеством образов.
Если кто общался со Свидетелями Иеговы, тот не мог не заметить, как они на ваши простые вопросы отвечают отмеченными маркером цитатами из Библии. Причем, как ни ставь их в тупик, они сами из него выйти и не пытаются – ищут цитату. Считается, что цитате из Библии нельзя не поверить, даже если она не совсем в тему вашего вопроса, или вообще нелогична даже в самом своем содержании. Считается, что доказывать логичность и правильность того, что есть в Библии – нелогично, неправильно и греховно, и надо верить всему, что в ней есть, без всяких логических или других обоснований. Вот и шарятся проповедники свидетелей по страницам, вместо того, чтобы подумать собственной головой. Отбиваются цитатами. Но православные священники могут именно на тех же цитатах из той же Библии доказать совсем обратное тому, что пытаются напялить себе на голову Свидетели Иеговы. Спор вокруг Библии всё больше превращается в спор цитат, и это очень плохо, потому что метод цитирования порочен в самой своей основе. Хотя бы только для того, чтобы никто не играл нами с помощью цитат, Библию надо прочитать.
Для того, чтобы хотя бы не выглядеть смешно в глазах знающих людей, Библию надо прочитать. Но, прежде чем эту книгу читать, не помешает, пожалуй, разобраться изначально – что же она из себя представляет?
Надо сразу же определиться, что же мы хотим найти в Библии, если все же будем её читать. В любом случае необходимо, как представляется, определить для себя – насколько этот источник, к которому мы обратились, верный? Сейчас в нас летят гнилые помидоры и тухлые яйца, а кто-то и вообще потрясает пистолетом и кричит: "Друзья, дайте патроны, я этого не стерплю!", потому что само сомнение в верности текстов Библии во многих конфессиях приравнивается к страшному кощунству. Иногда Библию называют даже "Священным Писанием" и испытывают к ней такое же благоговение, какое испытывается к самой наивозможно большой святыне. Но, всё-таки, это просто книга для того, кто взял её в первый раз, и каждый читающий какую-либо книгу, должен трезво оценивать достоверность того, что в этой книге может содержаться. Это – право любого, как и право любого, наоборот, заранее верить любой книге, даже только со слов тех, кто её читал за него. Тут, кому как удобно.
Нам более удобно разобраться без придыхания и спокойно, что же такое Библия? Попробуем это сделать.
Первое, что мы узнаем о ней, так это то, что она состоит из двух частей. Из Ветхого Завета и Нового Завета. Кстати, большинство людей, которых приходилось спрашивать, как они понимают слово "Завет", считают, что завет – это то, что "завещал" нам Бог. То есть очень многие так и считают – в Ветхом (старом) Завете Бог заповедал нам одно, а в Новом Завете – уже нечто новое. Так подспудно человек и делит всю Библию на две противоречащие друг другу части: если Сам Бог "перезавещал" нам свои требования от старых к новым, то новые, наверное же, отличаются от старых и в чем-то, наверное, их отрицают, поскольку призваны их собой заменить. На самом же деле слово "завет" – это принятый в библеистике синоним слова "союз", и речь здесь идет о двух союзах, которые якобы были заключены Богом с людьми. В одном случае это старые союзы, заключенные по тексту Библии через Ноя, Авраама, Моисея и пророков (причем неоднократно и по разным поводам), а в другом случае это Новый Союз через Иисуса Христа. Основанием для понятия о Новом Завете служат слова Иисуса, которые он произнес на последнем ужине со своими учениками. Передав по кругу чашу с вином, Он сказал: "Сия чаша есть новый завет в Моей Крови, которая за вас проливается" (Лука 22:20). Поскольку никто тогда, кроме Него, не знал, что через сутки Его земной путь будет кроваво закончен, то Его и не расспросили подробней об этом союзе, но весь период жизни Иисуса Христа, а также события немного ранее Его Рождения, и немного позже Воскресения, объединены в отдельную книгу, которая и называется Новый Завет. Итак, теперь ясно, что Ветхий Завет – это исторический период человечества до Христа, а Новый Завет – это время Христа. Уже легче ориентироваться.
Но не только. Узнав такое, мы сразу же задаем себе вопрос: если христианство – это религия с Христом, и если до Нового Завета всё в Библии происходит без Христа, то насколько необходим нам вообще Ветхий Завет? Что нам до тех непонятных союзов, которые люди заключали с Богом при каждом удобном случае в стародавние времена, если по нашей вере, которую мы выбрали, для нас важен союз именно с Иисусом Христом? Ведь в любом случае мы должны быть верны именно этому союзу, а не каким-то более ранним соглашениям, утратившим, всё-таки, для нас силу в результате вступления в действие Нового Союза. В таком понимании (а ему трудно что-то возразить по логике) мы не делим Библию на две противоречивые части, а разбиваем ее на две отдельные книги. Даже не читая всей Библии, можно предположить, что, прочитав только Новый Завет, можно уверовать в Иисуса Христа, а, прочитав только Ветхий Завет – можно остаться вообще без Иисуса, то есть между иудаизмом и исламом.
Только первое стороннее знакомство с этой книгой уже порождает у нас определенное убеждение в том, что для нас важнее Новый Завет. Более того, теперь становится понятно, как на основе Библии могут произрастать не только три основные религии монотеизма (ислам, иудаизм и христианство), но и такие верования, в которых намешано всего понемногу, и которые рядятся под христианство, как, например идеология Свидетелей Иеговы, которые, как буддисты, пытаются создать нечто вроде поклонения человеком человеку, трактуя Иисуса просто как человека, и объявляя себя параллельно истинными христианами. Естественно, что из Нового Завета не может вырасти ни ислам, ни иудаизм, они могут исходить только из Ветхого Завета, и именно Ветхий Завет несет в себе эту универсальную возможность дать всем сестрам по серьгам. Поэтому заранее отметим для себя, что с Ветхим Заветом придется быть повнимательнее.
Второе, что мы узнаем о Библии, так это то, что Ветхий Завет, то есть отдельную по нашим предположениям книгу, называют еврейскими писаниями, а Новый Завет – греческими писаниями. Мы находим здесь подтверждение тому, что это совершенно две разные книги, ведь даже язык их авторов совершенно разный – в одном случае еврейский, а в другом случае – греческий (как перевод с арамейского).
Всего в Библии установлено 40 авторов – царь, пастухи, рыбаки, чиновники, священники, пророки, полководец и врач (Лука), и 66 книг с периодом написания около 1600 лет. Что может дать нам этот факт? А дает он нам, во-первых, понятие о том, что Библия написана на двух языках, оба из которых мертвы и, следовательно, мы сталкиваемся в Библии с переводом, причем не обязательно непосредственно с мертвого языка на непосредственно язык издания, а иногда с двойным или тройным опосредствованным переводом!! (О том, насколько можно верить переводу – смотри эксперименты над ним филологов, приведенные в нашей главе "Речь"). Как бы то ни было, а говорить о том, что в книге, которая неоднократно переведена, объявлять о наличии каких-либо оснований ручаться не то, что за каждую букву или за каждое слово, но и вообще за каждое предложение, не стоит.
Тем более, нельзя ручаться за книгу, которая писалась полтора тысячелетия. Потому что даже в языке, который еще не умер, а еще жив, за эти полторы тысячи лет происходили такие изменения, что смысл какого-либо слова или словооборота мог изменяться до противоположного, и, читая сегодня то, что писалось тысячу лет назад, и было после этого еще и переведено, пусть даже и подстрочно, никогда нельзя иметь гарантию, что древний автор имел в виду то же самое, что и мы. Например, наши предки русичи, говоря: "С ним каши не сваришь", имели в виду крайне озлобленного агрессора, который никогда не пойдет на перемирие. Потому что обрядом перемирия у русичей был ритуал совместного приготовления каши и вкушения её за общим столом. Мы же имеем в виду сейчас под этой характеристикой некоего необязательного или некомпанейского человека. Прошла всего тысяча лет… С библейскими текстами произошло то же самое во многих частях. Старые понятия забываются, и заменяются новыми. Например, все мы знаем библейское изречение "не сотвори себе кумира", и любой из произносящих эту фразу просто кодово обозначает развернутую мысль о том, что не следует фанатично идти за любым авторитетом, теряя критические способности оценивать истинную значимость того, что предлагает последователям какой либо выдающийся деятель. А в Библии имелось в виду совершенно другое – не лепи из глины, не высекай из камня, не отливай из золота, не вырезай из дерева (и т.д.) статуэток божков для совершения обрядов поклонения (именно "кумирами" назывались такие образцы творчества). Если провести анализ большого количества фраз из Библии, то такая подмена смысла произошла в ней неоднократно. Это как раз последствия того самого цитатного метода подтверждения собственных мыслей, когда эти мысли иллюстрируются набором сходно звучащих слов в сходно скомбинированных сложениях.
Следовательно, следующее, что мы можем сказать: приступая к чтению Библии, мы должны понимать, что искать сокровенного смысла именно в словах этой книги – несерьезно, ибо здесь, даже если и были когда-то Слова Бога, то они давно уже заменены словами переводчиков, или применялись некогда для выражения совершенно не того, что стали выражать впоследствии. Какой бы ни была Библия в своем первом оригинале, сейчас уже искать смысла надо в общем содержании её страниц, а не в характере того или иного слова, с помощью именно которого неизвестный переводчик решил передать смысл изначального слова.
Это в меньшей степени, опять же, относится к Новому Завету, который был написан примерно за период 50-70-ти лет, и с тех пор только переводился с языка на язык людьми, которые говорили на двух языках – на языке оригинала и на языке перевода. В основном эти недуги относятся к Ветхому Завету, потому что в какое-то время евреи полностью забыли свой язык и стали говорить на арамейском, а потом и вообще на греческом. Для того чтобы евреи могли читать свои писания, в III веке до нашей эры они стали переводиться на греческий язык, да так и пришли в эллинизированном виде ко всем остальным людям. А потом, гораздо позднее, состоялся уже какой-то отдельный перевод с древнееврейского языка, хранителями которого были считанные единицы, да и те, знали его лишь как язык письменной формы.
Тогда, почему бы не выучить древнееврейский, и не прочитать Ветхий Завет на языке оригинала? Не стоит. Во-первых, потому что споры о значении слов древнееврейского языка до сих пор не утихают, и зачастую каждое слово переводится весьма произвольно, что опять говорит о переводе, как таковом, поскольку носителей древнееврейского на земле не осталось, а те, кто его выучил – являются теми же самыми переводчиками с древнееврейского, (на котором говорили древние евреи), на древнееврейский, на котором предполагаемо, по мнению ученых говорили эти древние евреи. Даже, как звучали слова древнееврейского языка, зачастую никто не знает. Буквы написания сохранились, но как их произнести – никто не знает, и никому другому не верит. Так что, этот путь не поможет. Даже, зная древнееврейский, смотрим в книгу, а видим – несколько вариантов толкования того, что в ней может быть написано.
Но самое ужасное для положения Ветхого завета состоит в том, что даже единое и верное толкование языка оригинала, на котором он написан, не помогло бы считать его книгой священной или полностью продиктованной Богом. Почему? Потому, что за 1600 лет Библия неоднократно переписывалась, что говорит о том, что Ветхий Завет является копией копий! И в каждую из этих копий могла вкрасться случайная или преднамеренная ошибка переписчика! Придавать магического смысла тексту Библии не стоит. Если что-то искать в ней, то надо искать то, что стоит за текстом, за словами, в общем их смысле. Искать какого-то хитрого глубокого смысла в словосочетаниях такого документа было бы просто смешно.
Правда, нам постоянно напоминают, что после VI века до н. э. хранителями писаний Библии стали некие соферимы, которые тщательно проводили переписывание текстов с целью их размножения, сверяясь с каждой буквой, а после них за это дело взялись уже некие масореты, которые, сменив соферимов, настолько добросовестно боролись за соответствие текстов копий, что проверяли своё знание оригиналов, прокалывая иглой десять любых страниц Пятикнижия и, называя, не глядя, при этом, через какие десять букв прошла игла на всех десяти страницах.
Ну и что? Во-первых, эти соферимы стали сохранять уже только то, что имели к VI веку до нашей эры, а за то, что было до этого не только они, но и вообще никто не отвечает. Какой смысл бороться за каждую букву в шестом веке, если до этого с этими буквами могло вытворяться все, что угодно? Смысл, конечно, был, и он состоял в том, чтобы сохранить хотя бы то, во что превратился к этому времени оригинал. Но нам деятельность соферимов подается так, как будто эти усердные люди задались задачей сохранить непосредственно оригинал, испугавшись, что при переписывании могут быть допущены ошибки или диверсии, и тексты писания будут искажены. На самом же деле их самоотверженность и прилежание уже не могло иметь значения сохранения первоисточника, ибо первоисточник канул в вечность уже за много веков до этого, и никакого понятия "оригинала" ко времени соферимов ни одна научная позиция здесь признавать не может.
Но, даже признавая заслуги соферимов, зададим вопрос – откуда тогда взялись масореты, сменившие соферимов на вахте? Если соферимы работали так уж качественно, как о них слагаются песни, то зачем их заменили масоретами? И, напомним, что в Х веке нашей эры не стало и масоретов. Так что относительно подлинности Ветхого Завета своим первоисточникам можно задавать вопросы только соферимам, а те, не будь дураками, ответили бы нам: "Все, что после нас – бессрочная гарантия, а что до нас – претензии к поставщикам". Поэтому, читая Ветхий Завет, надо всегда помнить, что гарантии в точности этого текста нет, и не может быть, потому что поставщиками соферимов, как мы увидим дальше, были нечистые на руку люди.
Ни одно переписывание не обходится без авторской трактовки различных переписчиков, описок, упущений, добавлений, инсинуаций и пр., если оно призвано решать текущие политические проблемы, а с помощью Пятикнижия многие и многие века проводились попытки решать проблемы именно этого толка. Соферимы и масореты – это продукт иудаизма с его убежденностью в том, что все дело Божье в буквах и в словах.
Не читая Нового Завета, мы теряем для себя истинный источник событий, а, не читая Ветхого Завета, мы, собственно, именно такого источника и не теряем, поскольку его вообще в природе нет. Причем дело не только в том, что о сохранности текстов спохватились слишком поздно, и не сразу научились этому делу по-настоящему. Дело в том, что по лексико-научным исследованиям, которые стало возможно проводить тогда, когда за это не отправляли больше на костер, выяснилась поразительная вещь – весь Ветхий Завет состоит из добавлений и компиляций! Добавления – это понятно, это неприглядная история, когда первоначальный текст этого Завета постоянно дополнялся и дополнялся веками все новыми и новыми вставками, словами, мыслями, врезками и т.д. И беды бы в этом не было, но дело в том, что добавления эти производились в пределах уже готовых фраз, слов, мыслей и текстов таким образом, чтобы создавалось впечатление, что всё так и было написано с самого первого раза. Проще говоря, составителей Ветхого Завета, кто бы они не были, поймали с поличным за руку – они вписывали в готовые тексты свои выдумки, и выдавали их за оригинальные, то есть за то, что Бог сказал, например, Моисею.
Самое интересное, что "Второзаконие", которое легло в основу иудаизма, по научным данным составлено много веков спустя после смерти самого Моисея. То есть, прямой связи между Моисеем и иудаизмом нет, но нам это и не очень интересно, а интересно нам то, что "Второзаконие", сочиненное левитами (еврейскими священниками), входит в текст Священного Писания (Библии), перед которым нам предлагают некоторые особенно экзальтированные верующие безоглядно падать ниц. Левиты, конечно же, могли предполагать, что живи Моисей среди них, спустя несколько столетий после своей смерти, то он написал бы именно такое Второзаконие (то есть, "второй закон", более детализированный), но им бы надо было его так отдельно и издавать, как свою версию общееврейского закона. Однако они втихаря втиснули его в Библию, и на многие века этот закон считался законом для всего человечества. Диковинная штучка, это почитание "священных" текстов!
В книге пророка Исайи вколочено старательными переписчиками столько текстов, принадлежавших явно не ему, что даже возник в среде историков Библии какой-то призрачный "Второисайя", который также жил несколько веков позже, и не постеснялся свои думки выдать за Исайины, гладко встроив их в пророчества своего предшественника. В игры с текстами Ветхого Завета играли по-крупному и не чисто, как всегда играют, когда играют по-крупному.
В книге Иова и в Екклесиасте живого места нет от исправлений и добавок, они буквально перепаханы вставками неизвестных лиц, и тоже не могут служить примером чистого первоисточника.
Песнь Деборы – самая древняя литературная форма еврейских сказаний, относимая к XIII веку до нашей эры, помещена в Книгу Судей, и так понатыкана поздними добавками, что в ней смешались почти все эпохи еврейской истории. И даже само название поэмы появилось позже, чем сама поэма. Элементы коллективного творчества, конечно же, приемлемы для фольклора и даже для литературы, но в таком случае мы так и должны относиться к Ветхому Завету, но никак не тем образом, который предполагает видеть Бога за каждой строкой его текстов.
Причем лексический анализ неумолим и объективен для таких не красящих Ветхий Завет выводов в достаточной степени, чтобы не считать этот анализ пропагандой атеистов. Имея доброе желание видеть истину, нельзя, например, отмахиваться, на том только основании, что Библия традиционно признается священной книгой, от такого факта, что Екклесиаст, приписываемый Соломону, то есть к 950 году до н. э., насыщен арамеизмами, которые вместе с арамейским языком вообще возникли в Палестине только спустя пятьсот лет. Выявление еще одной подтасовки не должно коробить чью-то почтительность к Богу, поскольку Богу вряд ли нужны такие методы, и вряд ли через такие методы Он мог бы допустить, чтобы Его Слово проникало в человечество. Не желая признавать, что многое в Ветхом Завете основано на шулерстве и вранье, мы тем самым еще более оскорбим Бога, поскольку предположим, что Ему могут быть необходимы эти шулерство и вранье, то есть поставим Его рядом с теми мистификаторами, которые подделывались под Его Имя. Это было бы сродни тому, что в определенных кругах называют "клеить групповуху". Конечно же, всё это происходило без Него, и чем честнее мы будем смотреть в глаза правде об истинной цене многих откровений Ветхого Завета, тем более это должно быть угодно Богу.
Поэтому спокойно воспримем и такие факты, которые неопровержимо доказывают то, что книга Даниила написана через 400 лет после описанных в ней событий, что и позволило каким-то шутникам вложить в уста Даниила давно известные уже события истории, как пророческие с его стороны. Многие псалмы, приписываемые Давиду, вообще не относятся ко времени жизни Давида, и это тоже говорит о том, что шутки с текстами библейских книг до соферимов совершенно не считались дурным тоном.
Естественно, что раввины и их паства занервничают от того, что мы сейчас скажем дальше, но это должно быть для них полезной тратой нервов, поскольку правду должна любить любая религия. А правда состоит в том, что по филологическо-лексическому анализу законы, приписываемые Моисею, написаны сотнями лет позже. То есть, их написали те же раввины, которые тогда назывались левитами, а прикрылись они именем Моисея. Если кто-либо не доверяет лексическому или филологическому анализу (а смысл их экспертизы прост – они утверждают что те слова и понятия, которые использованы в текстах "законов Моисея", в его время или вообще еще не существовали в природе, или всегда обозначались другими словами и понятиями), то анализ топонимики, которую "использовал Моисей", говорит о том, что те географические названия и населенные пункты, которые он "приводит в тексте", ко времени его жизни еще не существовали. Кроме того, утверждая, что Моисей автор Пятикнижия, никто так до сих пор так и не объяснил, как автор (Моисей) написал об обстоятельствах собственной смерти! По основной версии ученых Пятикнижие написано после завоевания Палестины, куда, как известно даже по самому Пятикнижию, Моисей так и не попал. Получается, что с Ветхим Заветом следует быть не просто повнимательнее, но и в прямую поосторожнее.
А может быть не стоит так строго относиться к добавлениям в тексты Библии неизвестных аферистов из числа переписчиков и левитов? Может быть, добавления не так уж страшны? Похоже, что это не так. Ведь если бы в них не было пользы, то их не добавляли бы и не вкрапляли бы, тщательно маскируясь под авторов. Во-вторых, даже если добавлениям и не удается исказить первоначальный смысл какого-либо текста, то весь текст, который нам преподносится уже вместе с ними, как истинный и никогда не подправленный ручательством некоей группой лиц, которая этот текст сама же всегда подправляла, заставляет нас не верить данной группе лиц заранее. Но в данном случае это – не вопрос морали. Это вопрос копирования восприятия. Если уж сами левиты и их агенты-переписчики не относились к Пятикнижию, как к Священному Писанию, допуская со своей стороны всякие вольности с ним, то точно также должны к Пятикнижию (и Ветхому Завету вообще) относиться и мы. Авторы сами продемонстрировали нам соотношение между человеческим и Божеским в Ветхом Завете, и это отнюдь не говорит о том, что теперь к Ветхому Завету можно относиться как к телефонному справочнику, например, Чикаго за 1937 год, где все полезные сведения уже устарели. Просто надо понять, что эта книга, как и любая книга на земле, не написана Богом. Она переписана людьми и написана о Боге, и о том, как складывались духовные и религиозные понятия о Боге с древности до периода Римской империи.
Но если даже так и относиться к Ветхому Завету, то не стоит забывать о том, что помимо добавлений в нем есть еще и много компиляций. Что такое компиляции? Это манипуляции с двумя, тремя или более текстами, в результате которых из них составляется один текст, соединяющий в себе несколько источников. Лишнее отбрасывается, нужное оставляется, и из этих отрывков собирается совершенно новый текст. Метод компиляции уже будет повеселее добавлений. Потому что, хотя добавления и определяют текст Библии, как не санкционированный исключительно Богом, но сохраняют разделительные понятия первоисточника и добавлений к нему (хотя, такое добавление, например, как целый свод законов, уже является само по себе чистым новоисточником, а не подправленным первоисточником), то компиляции вообще затушевывают само понятие о каком-то первоисточнике, потому что сами источники документа, составленного путем компиляции, исчезают безвозвратно. В этом случае мы имеем перед собой уже совершенно вторичный документ по самому своему возможному содержанию, и нет никакой гарантии, что этот вторичный документ составлен просто в целях экономии бумаги, а не в целях изменения смысла самих его источников.
С помощью компиляций можно творить самые невероятные вещи. Казалось бы, что можно радикально изменить в тексте события, если он составлен из нескольких выборочных мест его описаний разными источниками? Ведь ничего не добавлено от себя, просто несколько объективных точек зрения объединены в одну скомпилированную (то есть, составленную из отрывков разных точек зрения), общую точку зрения! Но всё может быть не так безобидно на практике, как это невинно звучит в теории.
В ходе компиляции в Библии появились такие нюансы и такие многозначности, что полученный текст вполне можно приравнивать к тому, что называют "таинственным текстом древних мудрецов". Не отсюда ли эта самая многозначная таинственность некоторых книг Библии, чем не отличаются другие древние книги не библейских древних мудрецов? Очевидно именно отсюда, потому что эпически звучащая торжественной многозначностью Книга Бытия как раз и является самым сильным примером компиляции.
Эта книга, самое начало Библии, – составлена из целых трех различных источников в IV веке до нашей эры. При этом неизвестными составителями все сведения о Сотворении мира были разбиты на разные по объему куски, из которых вновь составился один текст.
Причем все три источника три составные части Бытия являются изначально совершенно независимыми повествованиями. Одно из них относится к концу VI до нашей эры, и получило название Жреческий Кодекс (или Священнический Кодекс). Вторые два написаны одно израильскими, а другое иудейскими священниками в то время, когда государство евреев распалось на два этих враждующих царства – Израиль и Иудею. Иудейский источник получил название Яхвист, потому что Бог в нем назывался именем Яхве (Иегова), а израильское повествование названо Элохист, так как Бог в нем упоминается под именем Элохим. Причем самым невразумительным по методу составления скомпилированной Книги Бытия представляется то, что за основу взят Жреческий Кодекс, написанный на 300 лет позже, а более ранний Яхвист его только дополняет. Это говорит о том, что составители вообще не отдавали приоритета более древним текстам, что, в свою очередь, говорит о том, что сделанное сегодня у них считалось более правильным, чем сделанное ранее, что присуще всегда тому настроению, с которым человек создает что-то для современности, а не ищет истины для вечности в древности, когда предполагаемому какому-то предку известия могли попадать в голову напрямую от Бога. То есть, те, кто составлял Ветхий Завет, наоборот считали, что более ранние авторы были менее правы, чем они, что подтверждает нашу мысль об их отношении к писаниям не как к Голосу Бога. Если некая группа товарищей смело выбрасывала, как ненужное, что-то из самих источников Книги Бытия, то почему мы должны со священным трепетом относиться к каждой букве из того, что в нем осталось для нашего пользования по их барскому выбору?
Впрочем, они были люди неглупые, и мы не должны быть глупее их не только потому, что должны доверять их более близкому пониманию "святости" источника текстов, но и потому, что у трех независимых повествований о Сотворении не может быть единого источника в виде одного Бога. В этом случае следует признать, что Бог, или как сеятель разбрасывал в давние времена сведения о Начале мира, или признать, что источников этих повествований должно быть столько же, сколько было самих самостоятельных повествований. Если возложить эту ответственность на Бога, то это будет совершенно неправильно, потому что все три повествования различаются не только важными деталями, но и самим временным периодом, который отражают в себе. Бог мог бы быть щедрым на информацию, но Он не мог быть непоследовательным в ее составляющей части. Поэтому источники Библии следует искать где-то глубже во времени, а не глубже в мистическом.
Долгое время, наоборот, искали только в мистическом, вопреки всякой логике, потому что Библия считалась самой древней книгой на земле, и никаких письменных источников до нее человечество не знало в такой систематизировано законченной форме. Однако в 1872 году разразился гром среди ясного неба – была открыта цивилизация шумеров! Расшифрованные таблицы Месопотамии позволили прочитать книгу, которая написана намного раньше Библии, и в которой содержатся сведения, в деталях описывающие историю о Потопе и многое другое из того, что есть в Библии. Это был эпос о Гильгамеше. Стало ясно тем, кто не боялся разочарований привычных стереотипов, что Библия списана с шумерского эпоса. Это был тяжелый удар. И от него оправились не все, а многие и не оправились до сих пор, делая вид, что никакого Шумера вообще не было и никаких книг, соответственно, которые навеяли собой библейские темы, также сроду не было. Легко это пережила только Христианская Церковь, которая с самого начала интуитивно не пропагандировала чтение Библии простым народом (а папство вообще противодействовало изданию Библии для повсеместного чтения), поскольку мудро решила, что Голос Божий следует слышать за самими словами, пересказывающими услышанное от Него, а не в прямом изложении этого пересказа. Но и Христианская Церковь не заостряет на этом особенно своего внимания – сильны традиции считать Библию боговдохновенной книгой полностью в том её составе, который когда-то церковью был определен, как приписываемый Моисею и пророкам. Вносить поправки в традиции не считается особо необходимым, но и активной пропаганды Ветхого Завета в христианстве нет – умная Церковь подает его в изложениях своих специалистов по толкованию, но не призывает его читать в запой самостоятельно. Но и не препятствует. Обходит проблему.
Нам нет нужды совершать этот маневр, и мы посмотрим – сколько в Книге Бытия, самой величественной части Ветхого Завета, от шумеров или, может быть от других источников?
Начнем с главного – история об Адаме и Еве явно перекликается с шумерским мифом о боге Эа и богине Нин-ти. Дело в том, что в языке шумеров (который, как мы знаем, самый многозначный из всех языков), слово "ти" означает сразу и "ребро" и "давать жизнь". Ну, вот такой язык, что поделаешь! Богиня Нин была создана великим шумерским богом воды Эа с чисто хирургической целью – она должна была исцелить боль в его ребре. Богу проще создать себе индивидуального костоправа, чем записываться в регистратуру и брать талончик к хирургу на "после обеда". Называться богиня Нин после этого стала Нин-ти, что означает "Госпожа ребра", но что может одновременно в бесподобном шумерском называться и "Госпожа жизни". Видно, кто-то понимал правильно ее название, а кто-то и слишком широко, потому что в библии теперь совершенно нелогично общему повествованию о первых людях Бог сначала создает мужчину и женщину одновременно, а потом вдруг из ребра Адама создает Еву, чье имя на еврейском означает "дающая жизнь", то есть является подстрочным переводом с шумерского "Нин-ти". Что же произошло? А произошло то, что авторитетный знаток шумерской литературы Самуэль Крамер назвал "одной из первых литературных ошибок, которая укоренилась на века". Один переводчик перевел в трогательной истории об излечении бога Эа имя лечащего врача, как "госпожа ребра", а другой, того же заведующего кабинетом, обозначил как "госпожа жизни", и в итоге получились две разные истории о сотворении человека, которые, встретившись на компиляциях в Книге Бытия, создали эту непонятную легенду о каком-то повторном создании сотворенной уже однажды до этого в одно время с Адамом Евы из ребра первого мужчины. Составители Книги Бытия уже давно забыли о шумерах, поскольку и в еврейскую культуру когда-то эпос о Гильгамеше попал уже через десятые руки, возможно даже без ссылки на источник, поэтому, не владея языком источника, они сочли за лучшее оставить оба варианта перевода, соединив их в одном повествовании о Сотворении человека, невзирая на то, что в этом не было никакой разумной последовательности событий. Вот яркий пример достоинств компиляций, где две версии события не составляют собой одной версии при своем соединении, а сохраняют их различный смысл в некоем искусственно многоплановом изложении в виде нелогичной общей версии.
Как видим, история об Адаме и Еве – это всего лишь перепутанное изложение на заданную тему, а не прямое откровение. Кроме того, не уходя далеко от этой истории, следует сказать, что Эдем, или рай, как иногда называют место, где обитали первые люди вместе с Богом, также заимствован у шумеров, которые первыми сказали о "золотом веке", когда не было болезней, тяжелого труда, горя и смерти. Причем, шумеры поведали о находящемся на Востоке (!) "саде богов"! И здесь все напрямую слизано с шумеров! От шумеров эти сведения перешли к египтянам, которые дополнили характеристику этого времени еще и понятиями об отсутствии страха, ужаса, несправедливости и уточняли, что это были времена "предвечных богов". Поэтому, говоря о том, что понятие "предвечный", то есть "до времени", пришло из Библии, надо быть осторожнее – в любой момент можно нарваться на упоминаемое уже нами возможное хамство какого-либо невоспитанного знатока, который беспардонно может заявить, что этим понятием вовсю оперировали еще в Египте. Самое непростительное, что можно вменить всем этим неинтересным сухарям, знающим историю древности, так это то, что они всегда пользуются действительными фактами. Видно наслаждение испытывают от вида честных мучений тех, кому хочется, чтобы Ветхий Завет был первым и единственным источником земной мудрости.
Но он, этот источник в виде Ветхого Завета, далеко не первый, потому что даже понятие о первичном океане первозданного хаоса – шумерское достижение. Увы. Кроме того, число "двенадцать", под которое все настолько подгоняется в Ветхом Завете – шумерское число. Именно это число было положено шумерами в основу своей математики. И тут прямой источник опять намного древнее самой Библии.
Так же от шумеров взято и количество праотцов (первых глав рода человечества). Шумеры, несмотря на исчисление дюжинами, назвали их количество равным десяти. Библия повторила это в точности. Сама библейская идея о том, что эти праотцы жили несравненно дольше, чем нынешнее племя людей, также взята от шумеров, у которых эти "десять древнейших царей" жили по 400 тысяч лет. Библия просто приблизила сроки их жизни к более скромным рекордам – в пределах одной тысячи лет.
Многие знают, что библейские пророки видели возле Бога в своих видениях четыре существа – крылатого быка, орла, крылатого человека и крылатого льва. Пророки и здесь подкачали. Конечно же, в жизни львы не летают, размахивая крыльями, не говоря уже о быках, и этого они в реальной жизни видеть не могли, и дело всего лишь в том, что именно так выглядят астральные боги шумеро-ассирийской культуры: Мардук – крылатый бык, Набу – крылатый человек, Нергал – крылатый лев и Нинурта – орел, которые, чего уж там особо подчеркивать, громко и не таясь, были озвучены намного более древней цивилизацией, чем время написания Библии. Выходит, что даже пророки брали образы своих видений из культур, за тысячелетия предшествующих им по времени.
А вот жил в Шумере Саргон I, Эламский царь, и жил он а-а-а-ж в 24 веке до нашей эры. Жил он себе и никому не мешал этим фактом до той поры, пока в раскопанных глиняных таблицах мы не прочитали о нем интересную сказку – младенцем он был положен по рождении в корзинку и пущен по реке. Его подобрали, и впоследствии он стал царем. Многим хочется, чтобы этот Саргон вообще никогда не жил, потому что тогда можно было бы считать историю про Моисея хоть сколько-нибудь правдой, несмотря на всю её детскую нелепость. А теперь нельзя – эта история всего лишь пересказ легенд тех мест о царе Саргоне, быть бы ему неладным!
История про потоп вообще полностью скопирована у шумеров настолько, что сходится даже в деталях о том, как спасенный глава семейства трижды посылал с ковчега птицу, пока она не принесла в клюве веточку растения, что позволило Ною предположить наличие некоторых уже не затопленных мест суши. Причем уже не вызывает никакого удивления тот факт, что бог Энлиль, который подсказал Утнапиштиму построить корабль и взять с собой семью и животных, говорит ему и его жене: "Плодитесь и размножайтесь и наполняйте землю". Такой факт уже не просто литературная ошибка, и не просто изложение на избитую тему – это прямой плагиат, который никогда не красит, если не дается ссылка на источник. Впрочем, мы сейчас эту ссылку дали.
При раскопках Угарита были найдены целые библиотеки, и как неприятно кое-кому было там вычитать, что какие-то хананеи сплошь и рядом употребляют устойчивое словосочетание "бог отца твоего", которое столь часто потом через десятки веков упоминается в Ветхом Завете как достижение мысли избранного народа. Папе надо было не естествознание запрещать, а археологию. Не угадали.
В тех же египетских космологических текстах всегда звучит одна и та же бестактно обозначенная мысль о том, что Вселенная образовалась из хаоса, (причем абсолютно по всем многочисленным версиям возникновения мира), и также неуместно во всех этих версиях всегда говорится, что человек – творение Бога. Диспозиция Библии в качестве эксклюзивного источника мудрости, переданной Богом людьми через людей же, под знаком вышеупомянутых сведений смещается с главной позиции, столь привычной официальной теологии, на некую собирательно-составительную версию старых знаний, собранных под авторитетным авторством несчастного Моисея, который, как мы уже догадываемся, за этот политфокус не отвечает.
В 1901 году в Сузах был найден кодекс законов Хаммурапи (II тысячелетие до н.э.), в котором только нежелающий не усмотрит источника законодательных установок "Пятикнижия". Пятикнижие явно составлено под влиянием месопотамских законов. Более того, в тех же в древних текстах Суз, намного более древних, чем Библия, говорится о страшном суде по конце времен, загробной жизни, рае, аде, ангелах и сатане. Все это было позднее скопировано в текстах Ветхого Завета. Или придумано по новой. Или получено от Бога? Но тогда и месопотамские, и мидо-персидские писания – богодухновенные книги. Если в них впервые разработано то, что затем лишь повторяется в Библии, которая считается "словом Бога", то почему они тоже не такое слово?
Скопированы в Библии не только события древних легенд о сотворении мира, о потопе, о божественных сущностях, дружественных людям, о плохих сущностях, которые вредят людям и бунтуют против богов, об устройстве загробного мира и о последнем суде, но и сами жанры древней литературы перетянуты всё оттуда же, из древних цивилизаций. Например, те же псалмы, то есть молитвы в виде песнопений, которые составляют одну из книг Библии, также жанр вполне шумерский. Именно у его царей этот способ беседы с Богом был как бы одним из видов духовной работы. Вот, например, один из псалмов Лугальзаггиси (около 2350 года до нашей эры!), в котором он в очередной раз обращается к богу Энлилю с просьбой о том, чтобы тот: "продлил мне жизнь и дал моим землям пребывать в безопасности, и пусть он даст мне столько воинов, сколько растет травы, и да не изменят боги хорошей судьбы, которую они мне определили". В своих псалмах библейский царь Давид говорит с Богом в том же самом тоне и с теми же самыми просьбами, что и Лугальзаггиси, который был так же, надо полагать, не менее музыкально одаренным, чем Давид, раз уж и ему тоже проще было петь, чем говорить. Но придется и здесь напомнить – что первым запел в этом жанре и с этим репертуаром Лугальзаггиси, а не Давид. Причем, некоторые просьбы Давида несколько даже мелочнее, и несколько неприличнее того, что просит Лугальзаггиси. У последнего явно нервы были покрепче, чем у Давида, который поет псалмы постоянно в какой-то затравленной панике, в страхе перед какими-то жестокими и бесчисленными врагами. А те псалмы, которые не содержат меркантильных просьб, очевидно как раз те самые, которые были добавлены в Библию под псевдонимом "Давид" столетиями позднее.
В 15 веке до нашей эры в своем "речении" царица Нефертити, то ли сестра Эхнатона, то ли его жена, но в любом из этих случаев самая прекрасная из женщин за всю историю человечества, (если не брать во внимание, естественно, действующих подруг и жен наших читателей), изрекла абсолютно мессианскую концепцию завершения истории мира – наступит конец света, а затем возрождение жизни, которое связывалось с приходом спасителя человечества Амени, будущего тысячелетнего царя. И здесь, если говорить об идее прихода царя-мессии, Спасителя, как об открытии библейских пророков, то лучше совсем этого не говорить, потому что исход евреев из Египта и зарождение писаний произошло позже этого пророческого достижения этой невероятно красивой женщины.
И тут не только археология виновата в том, что Библию совершенно неправомерно одарили мессианским приоритетом. Очевидно, и без археологии были еще какие-то причины не видеть, например, мессианской идеи мировоззрения Заратустры, или не обращать внимания на богов-избавителей древних греков, так называемых "сотеров", призванных спасти мир – Асклепия, Сабазия, Диоскура и непосредственно Зевса (после отождествления его с Сабазием и Сараписом). И совершенно не археология виновата в том, что никто не вспомнил ни разу, что сведения об этом почерпнуты из Гомера, чьи поэмы… догадайтесь – как назывались в Древней Греции? Правильно – Священным Писанием! Если приводилась цитата из Гомера, то среди греков считалось, что прозвучали слова богов, записанные Гомером, и они были непререкаемым аргументом в любом философском диспуте!
Понятие нравственности также появилось впервые не в библейских текстах, как некоторым очень хочется, потому что в Египте уже в Старом Царстве господствовала идеология о том, что душа бессмертна, и после смерти будет судиться на посмертном суде неким высшим авторитетом, который и будет решать – в ад пойдет душа, или в рай. Если скончавшийся этот суд проиграет, то он исчезнет как личность, и будет обречен на вечное пребывание в качестве бледной тени в царстве мертвых. А если выиграет, то получит вечную жизнь в обители богов. Как видим даже обещания Иисуса каким-то образом были ведомы людям задолго до "Священного Писания", были пророки и пораньше. Но об этом мы уже говорили, и здесь мы о другом – что же нужно человеку, чтобы выиграть этот такой важный для него процесс? А немного надо – надо отчитаться за прошлую жизнь. И что же это за отчет? Вот его идеальная формула, которая если позволит по итогам прожитой жизни быть произнесенной, то дает право на вечную жизнь в раю:
Я не был алчным
Я не крал
Я никогда не убивал
Я не отнимал чужого и не ростовщичествовал
Я не лгал
ну, и еще кое-что… Как видим никаких геройств, кроме нравственных, на суде к рассмотрению не брали. И, опять же, кое-что нам здесь довольно-таки знакомо, не так ли? Моисей, воспитанный во дворе фараона (или даже при дворе), сказал много веков спустя то же самое темному народу, но несколько другими словами – не пожелай осла ближнего твоего, не укради, не убивай, не лжесвидетельствуй. Ну, и еще, кое-что, о чем немного попозже. Несомненно, если бы археология достала всё это намного раньше, то первые церковные соборы не подставились бы с Ветхим Заветом так, как они подставились, признав, что его диктовал Бог своим пророкам. Тогда они ничем не рисковали – аналогичного этим текстам ничего не было. Теперь же всё выглядит по-другому, а решения вселенских соборов всё еще в силе…
Но мы сейчас о приоритете нравственности для древних источников. Приоритет нравственного содержания законов, который постоянно отдавался Ветхому Завету, то есть непосредственно богу Иегове, также не выглядит теперь обоснованным, поскольку в раскопанных таблицах упоминаемых нами уже законов Хаммурапи (который, кстати, сам и собрал ту самую библиотеку глиняных табличек, которую откопали ученые), прямо и недвусмысленно говорится о том, что сильный не должен обижать слабого, а с вдовами и сиротами требуется поступать по справедливости, причем безо всякого экономического обоснования, а просто так, из высоких побуждений этого пока первого в истории великого законодателя.
Можно, конечно, предположить, что и сам Хаммурапи был просто уникально справедливым человеком, и его справедливость была явлением, во-первых, чисто человеческим, а не идущим от Бога, и, во-вторых, была явлением совершенно уникальным для тех времен. То есть явлением на уровне исключения, подтверждающего то общее правило, что до Ветхого Завета государственные законы не имели чисто нравственных прожилок, а тем более освященных непосредственным откровением пророка, то есть не были "услышанными" от Бога. Это можно предположить. Но, тогда, что делать с надписями последнего правителя Лагаша Урукагины (конец 3 тысячелетия!), который еще не знал слова "пророк", и поэтому просто пишет, что прямо передает в этих надписях слова бога Нингирсу. И что же ему сказал Нингирсу? Хвалил царя и требовал покорности подданных своему избраннику Урукагине? Да нет, бог передал царю Лагаша требование не обижать вдов, бедняков, слабых, не убивать, не грабить, не заниматься ростовщичеством и обманом в торговле. В общем, всё, что есть во Второзаконии и в десяти заповедях. Если это не первый образец пророчества, когда некие люди сообщают другим людям непосредственную волю Бога, то, что это? И здесь шумеры были первыми.
Ничего особенного не хочется сделать из шумеров, чтобы не создать новый объект поклонения, который сменил бы собой Ветхий Завет, но нельзя не проследить аналогий в том, что увидевшие именно на седьмом небе Бога пророки Библии жили позже тех времен, когда была построена Вавилонская башня, у которой было семь площадок, на самой верхней из которых находилось жилище бога Мардука. И что такое "скиния завета" Ветхого Завета (специально устроенный ларчик, в котором на Земле ютится Иегова), как не маленький храм бога Мардука на вершине Вавилонской башни, к которому также нельзя было прикасаться под угрозой немедленной смерти, и куда также раз в год мог войти посвященный?
Не слишком ли много совпадений? Откуда они? С Египтом понятно – евреи жили в Египте, Моисей исходил из культуры Египта, тут и гадать не надо. А вот как могла протянуться цепь шумерского мировоззрения аж до самого возникновения еврейского царства, миновав, например, Египет, откуда евреи не могли бы почерпнуть шумерскую философию, религию, мифологию и персонажей, потому что в Египте хоть и была письменность, но письменность Египта не сохранила сведений о цивилизации шумеров? Мистика? Тайна? Загадка? Ничего мистического и ничего загадочного. Просто в состав шумерской цивилизации входили не только такие самостоятельные образования, как Лагаш, Элам, Вавилон, ассирийские царства и т.д., но и кочевые семитские племена, от которых произошли евреи.
Что можно в итоге сказать о Ветхом Завете? Теряет ли он для нас при этом интерес? Наверное, скорее, наоборот. То, что в нем живая весточка из самой древней цивилизации на Земле, история возникновения которой до сих пор загадочна, наоборот притягивает к Книге Бытия. А в том, что кто-то хочет приписать её авторство Моисею, то есть автоматически Самому Богу, наверное большого греха нет, если при этом информация о том, о чем мы говорили выше, не делается закрытой или богохульной. Если кому-то удобнее считать, что Книгу Бытия Моисею продиктовал Бог, то в этом ведь нет покушения на нашу личную свободу ознакомиться с фактами самостоятельно? Поэтому здесь не должно быть места спорам, ибо тут уже даже и спорить не о чем.
Но вернемся к Библии. Ветхий Завет не весь состоит из Книги Бытия, на каком-то этапе сама эта книга переходит в историю еврейского народа, и далее все остальные книги занимаются во внешней своей канве именно этим. Следовательно, у нас есть повод и сам Ветхий Завет разделить на две самостоятельные книги, одна из которых относится к доисторическим временам человечества вообще, а другая к периоду формирования именно еврейского народа, его царства и его религии. Поэтому резонно было бы разделить рассмотрение Библии на эти две части относительно Ветхого Завета.
Следующее, что бросается в глаза при прочтении Библии – это постоянная аллегоричность повествования. Это не вызывает никаких возражений к методу изложения событий, но, занимаясь поисками некоего знания, которое мы ищем, приходится признать, что нельзя все аллегоризировать бесконечно, надо или признавать факт библейского события, или искать за ним действительный факт, переделанный затем в библейском изложении. Как нам поступить? Пожалуй, следует поступить вторым, нетрадиционным образом, поскольку признать, что Бог может, например, напрямую беседовать с людьми, приходить к ним в дом гости, бороться с ними по ночам, пыхтя и вываливаясь в пыли и делая их хромыми, или даже подвергаться опасности быть изнасилованным толпой чрезмерно возбужденных извращенцев, не вполне серьезно. Также не совсем доброго слова заслуживает и та позиция, которая требует верить тому, что моря расступаются перед одними и накрывают водами других, а также и другим невероятным несуразицам, которым, кстати, исследователи Библии уже нашли объяснения чисто естественного характера. Следовательно, читая Библию, мы должны в самом её тексте увидеть то, что могло своими событиями привести к сотворению фантазий, и это впоследствии откроет нам глаза на многое. А иначе мы попадем в неприятный тупик непременного толкования прямого значения слов, из которого выхода нет. Даже сам Лютер, не выдержал, и когда его в очередной раз спросили, что же делал Бог в седьмой день, ответил: "Пошел в лес!". На обескураженный вопрос: "Зачем?", великий реформатор ответил: "Чтобы нарезать розог для тех, кто задает этот вопрос!". Лютер не решил вопроса об аллегоричности. Мы его только что решили. Не во вселенско-реформаторском аспекте, правда, а лично для себя.
В. Нюхтилин. Выдержки из книги "Мелхиседек". Глава: Библия.
Комментариев нет:
Отправить комментарий