Одним из примечательных явлений религиозной жизни
Римской империи во II-IV вв. н. э.
было широкое распространение мистериальных культов ориентального генезиса, что
свидетельствовало о кризисе не только греко-римского политеизма, но и всего
античного миросозерцания. Греко-римские боги не были ни "внемлющими",
ни сочувствующими. Граждане полиса, а затем подданные империи признавали
традиционных богов до тех пор, пока они были гарантами хотя бы относительного
спокойствия и благополучия. Подданный гибнущей империи жаждал утешения в
мирских невзгодах и надежды на спасение и обретение бессмертия в мире ином. Только те религиозные учения,
которые имели сотериологические аспекты могли иметь шансы на популярность и
быть востребованными. Подобным запросам
в полной мере отвечало и христианство, и ряд восточных культов, среди которых
митраизм, отличающийся, по образному выражению Рамсея Макмиллана, "особым
динамизмом".
Поскольку митраизм
принадлежит к категории религиозных
культов, лишенных собственной
сакральной литературы, то
реконструкция его идеологии и культовой практики возможна на основе
анализа комплекса источников,
значительную часть из которых составляют эпиграфические и иконографические
памятники.
Космологические и астрологические
аспекты занимали в митраизме значительное место, но Митра привлекал верующих не
столько возможностью познать истоки мироздания и его законы посредством
приобщения к мистическому знанию, сколь надеждой на преодоление смерти, воскресение и обретение индивидуального
бессмертия. В римском митреуме "Санта Приска" Мартен Фермазерен
фиксирует надпись, которая читается как" Сила Митры превосходит
смерть".
Мифологический образ Митры
полисемантичен: он не только космократор и демиург мира физического
(природного), но и посредник между
высшим благим божеством (Ахура – Маздой
– Юпитером) и человечеством. Плутарх в трактате "Об Исиде и Осирисе"
прямо именует его "богом-посредником" (De Iside et Osiride, 46). Посреднические функции
Митры отмечает и неоплатоник Порфирий, рассматривая их скорее в астрологическом
ключе, нежели нравственном или сотериологическом. В одном из митреумов Петовии
(Паннония) поклонники именуют Митру "Transito dei". Функции Митры-посредника
вероятнее всего напрямую связаны с представлениями о метемпсихозе –
неотъемлемой частью митраистического
учения. Об этом свидетельствуют как
нарративные источники (Origenes. Contra Celsum, VI, 22; Porphyr.De antro nympharum., 6, 10-11), так и многочисленные
данные иконографии. Семь ворот, олицетворяющие семь небесных сфер, через
которые должна пройти душа после смерти,
зафиксированы на мозаике из Остии, а также фигурируют в ряде рельефов из
митреумов Италии, Дунайского и Рейнского регионов. На фреске в митреуме Капуи
обнаружено изображение обнаженного Эрота с факелом в руке, уводящего Психею.
Психея – олицетворение человеческой души, нуждающейся в провожатом для
достижения единения с божеством. Подобная трактовка образа Психеи затем
утвердится в христианском искусстве. Автором мифа об Амуре и Психее был
платоник Апулей, который был мистом
Исиды и Осириса. Миф об Амуре и Психее,
видимо, более связан с Апулеем – платоником, чем с Апулеем – мистом Исиды, хотя
можно предположить, что концепция души была схожей в ряде мистических культов и
учении платонизма. Следует отметить, что связь митраизма со средним
платонизмом, а в особенности с неоплатонизмом, изучена в работах Роберта
Туркана.
Путешествующая душа нуждалась в
проводнике и защитнике, в качестве которого и мог выступить Митра – "посредник".
Не случайно один из адептов персидского божества обращается к "Богу Солнцу
Непобедимому Митре поистине ограждающему и бескорыстно внемлющему". С
функцией Митры – психопомпа вероятно
следует связывать и находки в митреумах Мериды, Штокштадта и Диебурга. В
митреуме Штокштадта статуя, изображающая Меркурия с магическим кадуцеем, в
сопровождении ребенка Диониса, а также барана, петуха, черепахи, снабжена
надписью "Богу Непобедимому Митре Меркурию"
В митреуме Мериды обнаружена
статуя, изображающая обнаженного Меркурия на каменном троне, с посвятительной
надписью "Богу Непобедимому Митре" В митреуме Диебурга помещено
изображение Меркурия с ребенком Дионисом, в сопровождении барана, петуха и
черепахи.
Меркурий (Гермес) – не только бог
торговли, удачи, но и небесный посланник, посредник между богами и людьми.
Важнейшей функцией Меркурия было сопровождение людских душ в царство Плутона
(Аида). Меркурий (Гермес) не чужд волшебству, обладая чудесным жезлом – кадуцеем.
Кроме того, Меркурий (Гермес) был покровителем домашних животных, то есть
пастушеским богом. Все эти качества, за исключением, правда, покровительства
торговле, были присущи и Митре. Корреляция двух богов могла вполне определяться
их сходными качествами, отражая типичные для периода поздней античности
тенденции синкретизма.
В маздеистской (зороастрийской)
традиции Митра в первую очередь выступает как бог договора и страж
справедливости, то есть именно тот бог, который обладает всеми качествами
для того, чтобы выступать в качестве посмертного судьи людских душ. (Яшт X,3,10,24,35) В этом контексте
возможно рассматривать многочисленные посвящения Серапису и Митре, обнаруживаемые в митреумах по всей империи.
Близость Сераписа и Митры определялась их ролью в загробном мире: оба они выступали
в качестве судей человеческих душ. Серапис был отождествлен с Плутоном (Аидом)
– повелителем подземного царства (Tacitus. Hist., IV, 83; Artem. Oneir., V, 26,93). Сближение Митры и
Сараписа в определенной степени
обуславливалась солярным характером обоих божеств.
Чудо обретения
жизни вечной в митраизме напрямую связано с центральным событием
основного мифа – жертвоприношением быка – Тавроктонией. Митра спасает своих
приверженцев кровью быка, и эта сцена представлена в каждом его святилище.
Смысл этого деяния отчасти раскрывает надпись
в римском митреуме Санта Приска:
"и нас охраняющий вечной кровью". На некоторых тавроктонических
изображениях хвост быка завершается колосьями – символом возрожденья и
обновления. Первыми извлекают выгоду из этого чуда божественные ассистенты
самого Митры – Каута и Каутопата.
Также как священные близнецы обретают бессмертие,
так же и земные члены общины братья-митраисты (fratres) обретают надежду на жизнь
вечную. Подвиг Митры с жертвой быка – акт творения. Он повторяет космогонию – создает новую
жизнь, что дает шанс и человеку совершить то же самое – возродиться. Не
случайно на стене одного из римских митреумов адепты персидского бога выражают
надежду "In Aeternium renatus" (возродиться в Вечности).
Кровь быка дает не только плодородие земле, но и
бессмертие тем, кто причастен к священной трапезе митраистов. Умирая на кресте, Христос дает вечную жизнь
своим последователям. Иисус – Спаситель мира (Salvator mundi) на последней вечере объявил, что
только тот приобщится к Вечной жизни, кто вкушает тело и кровь Спасителя. Столь
явная аналогия вызывала ярую неприязнь Отцов церкви, расценивающих
митраистическую трапезу как дьявольскую имитацию евхаристии (Tert., De praescr. haer. , 40). Священная трапеза
митраистов, как и христианская евхаристия должна была имитировать завершение земного бытия Митры. По мнению М. Фермазерена в ритуале
митраистов (в отличие от христианского) использовалась реальная кровь животных.
Фермазерен ссылается на одну из
находок в митреуме Санта Приска (ваза с
красной надписью "Fuso" – "истекать").
Согласно мифологическому сюжету, зафиксированному в
ряде иконографиических памятников
(римский митреум на бычьем рынке, митреум в Марино, митреум в Сидоне, митреум в
Штокштадте) Митре с большим трудом
удается поймать, связать, а затем и заколоть быка. Выполнение приказа Высшего
божества (Ахура-Мазды-Юпитера) требует тяжких усилий. Не меньших усилий требует
отраженное в иконографии митраизма противоборство Митры и Солнца (Helios-Sol). Таким образом, лишь в конце
своего земного бытия, примирившись с Солнцем,
Митра возносится вместе с ним на
колеснице на небеса. Так же последователи культа несут свое земное бремя служа
Митре на земле и обретают надежду на обретение бессмертия на небесах. Одна из надписей в римском митреуме Санта Приска гласит: "И до конца вынесу приказы богов
на своих плечах". Тот, кто "не несет ярмо", не может и надеяться
на спасение. Митраист был убежден, что верное служение богу приведет его к
вечному блаженству.
В рамках митраистической концепции спасения может
рассматриваться еще одна надпись из митреума Санта Приска: "Источник
бьющий из камня, питающий братьев нектаром". Чудо явления живительной
влаги из камня – сюжет известный в античной литературной традиции (Seneca, Oidip., 490ff). В митраистической иконографии
нередки изображения Митры, стреляющего в скалу из лука (фреска из римского
митреума в саду Барберини, фреска из митреума в Дура-Европос). Нектар, как и
амброзия – пища и питье богов, гарантирующая бессмертие. Митра – герой,
добывающий живительную влагу бессмертия,
посредством стрельбы из лука. Надпись в Санта Приска создает
впечатление, что принципиальный смысл чуда – в гарантии бессмертия.
П. В. Иванов
Статья
опубликована в Сб. Образ рая : от мифа к утопии. Серия "Symposium."Вып. 31.Спб. : Санкт-Петербургское философское
общество, 2003.С. 83 -86.
Комментариев нет:
Отправить комментарий