"Беовульф" – памятник синкретического христианства

В Англии, так же как и в ряде скандинавских стран христианство было весьма специфическим. Возможно, это объясняется географическим положением. "Северное" христианство того времени во многом соседствовало с традиционными языческими верованиями. Об этом говорят и результаты последних раскопок. Как неоднократно замечали исследователи, северные народы в те времена в целом придерживались христианства, но в минуту опасности вновь возвращались к язычеству. Это же касалось и данов, народа, историческая жизнь которого широко представлена в "Беовульфе".

В поэме множество и христианских, и языческих отсылок. Даже сторонники теории наличия "христианского духа" в "Беовульфе" заявляют, что христианство в поэме выглядит несколько ветхозаветно (т. е. по-язычески – примеч. Breanainn). Вообще же с христианизацией Англии дело обстояло следующим образом: с севера Благую Весть несли ирландцы, а с юга двигалась католическая миссия папы Григория, вскоре потерпевшая поражение на ниве евангелизации англосаксов. Таким образом, в Англии прижилось ирландское христианство, вдумчиво относившееся к "пережиткам". Так ли, иначе ли, но в целом автор поэмы осуждает язычество.

Автор и его герои часто поминают Господа Бога; в эпопее встречаются намеки на библейские сюжеты, а язычество явно осуждается (прямого осуждения язычества, надо признать, в приводимых текстах нет; а призывание Бога не может считаться ни типично христианским, ни типично языческим явлением – примеч. ред.):

…поёт он о том,

как Создатель устроил

сушу – равнину,

омытую морем,

о том, как Зиждитель

упрочил солнце

и месяц на небе,

дабы светили

всем земнородным,

и как Он украсил

зеленью земли,

и как наделил Он

жизнью тварей,

что дышат и движутся.

В 11 главе Беовульф прямо призывает Бога перед тем, как отправиться на битву с Гренделем:

…Над нами Божий,

Господень свершитсясуд справедливый, —

да сбудется воля

Владыки Судеб!

Вместе с тем "Беовульф" пестрит ссылками на Судьбу, которая то выступает в качестве орудия творца и равна божественному Провидению, то фигурирует как самостоятельная сила:

…первым Хандскио

пал от рук его,

муж, Судьбою-владычицей

обречённый на смерть…

Родовая кровная месть, которую церковь осуждала, хотя нередко вынуждена была терпеть, в поэме прославляется и считается обязательным долгом, а невозможность мести расценивается как величайшее несчастье. Идеологическая ситуация, рисующаяся в "Беовульфе", достаточно противоречива. Англосаксы VII-VIII веков были христианами, но христианская религия в то время не столько преодолела языческое мировосприятие, сколько оттеснила его из официальной сферы на второй план общественного сознания. Церкви удалось уничтожить старые капища и поклонение языческим божкам, жертвоприношения им, что же касается форм человеческого поведения, то здесь дело обстояло гораздо сложнее.

То, что религиозно-идеологический климат, в котором возник "Беовульф", был не однозначен, подтверждается и археологической находкой в Саттон Ху (Восточная Англия). Здесь в 1939 году было обнаружено захоронение в ладье знатного лица, датируемое серединой VII века. Погребение было совершено по языческому обряду, вместе с ценными вещами (мерами, шлемами, кольчугами, кубками, знаменем, музыкальными инструментами), которые могли понадобиться королю в ином мире.

Чудовище германской мифологии, Грендель, вместе с тем и существо, поставленное вне общения с людьми, отверженный, изгой, "враг", а по германским верованиям человек, запятнавший себя преступлениями, которые влекли изгнание из общества, как бы терял человеческий облик, становился оборотнем. Пение поэта и звуки арфы, доносящиеся из Хеорота, где пирует король с дружиной, пробуждают в Гренделе ярость. Но этого мало – в поэме Грендель назван "потомком Каина":

…ада исчадие –

зовётся Гренделем.

…выходец края, в котором осели

все великаны

с начала времён,

с тех пор как Создатель

род их проклял.

Не рад был Каин

убийству Авеля,

братогубительству,
ибо Господь

первоубийцу
навек отринул от рода людского,

пращура зла,

зачинателя семени

эльфов, драконов,

чудищ подводных

и древних гигантов,

восставших на Бога…

Таким образом, на старые языческие верования напластовываются христианские представления. На Гренделе лежит древнее проклятье, он назван "язычником" и осужден на адские муки. И вместе с тем он и сам подобен дьяволу. Однако и понимание Бога-Творца в "Беовульфе" не менее своеобразно. В поэме, многократно упоминающей "повелителя мира", "могучего бога", ни разу не назван Спаситель Христос. В сознании автора и его аудитории, по-видимому, не находит места небо в богословском смысле, столь занимавшее помыслы средневековых людей.

Представители "мифологической школы" в литературоведении прошлого века пытались расшифровать этот эпос таким образом: чудовища олицетворяют бури Северного моря; Беовульф — доброе божество, обуздывающее стихии; его мирное правление — благодатное лето, а его смерть — наступление зимы. Таким образом, в эпосе символически изображены контрасты природы, рост и увядание, подъем и упадок, юность и старость. Другие ученые понимали эти контрасты в этическом плане и видели в "Беовульфе" тему борьбы добра и зла. Существуют исследователи, которые вообще отрицают эпический характер поэмы и считают ее сочинением клирика или монаха, знавшего и использовавшего раннехристианскую литературу. Эти толкования в значительной мере упираются в вопрос о том, выражен ли в "Беовульфе" "дух христианства", либо перед нами — памятник языческого сознания. Сторонники понимания его как народного эпоса, в котором живы верования героической поры Великих переселений, находили в нем германское язычество и сводили к минимуму значение церковного влияния. Напротив, те современные ученые, которые причисляют поэму к разряду письменной литературы, переносят центр тяжести на христианские мотивы; в язычестве же "Беовульфа" видят не более как стилизацию под старину.

В комментариях к "Беовульфу" А. Либермана приводятся четыре варианта интерпретации христианского элемента в эпосе.

Во-первых, существует мнение, что слушатели "Беовульфа", как и сам поэт, успели уже глубоко проникнуться идеями христианства. Языческий сюжет полностью приспособлен к новому мировоззрению. В VIII в., когда был создан "Беовульф", все, конечно, знали, что скандинавы — язычники, но язычник не мог быть центральным лицом эпического повествования, и поэтому даны и гауты представлены как христиане.

Во-вторых, поэт мог быть довольно безразличен к христианству. Его интересовали подвиги, а они могли быть взяты только из языческого прошлого. Что же касается исторической стороны дела, то хорошо известно, что христианизированные германцы не раз возвращались к язычеству в минуту смертельной опасности.

В-третьих, "Беовульф" может быть поэмой о языческих временах, но рассказанной христианином. Общий тон христианские: проповедуются умеренность и альтруизм, Бог признается движущей силой всего происходящего в мире, а сочувствие везде на стороне слабого; можно найти черты сходства между Беовульфом и Христом, а дракон, хотя и не исчадие ада, — хорошо известный символ дьявола в церковной литературе, так что все битвы героя направлены против сил зла в христианском смысле этого слова.

Наконец, особую популярность приобрела теория, по которой "Беовульф" — сплав лучших черт языческого и христианского идеалов. Поэт сочинял для христиан, и это определило тональность рассказа, но он, несомненно, и сам был человеком, глубоко убежденным в правоте христианского учения. Даны же были язычниками. Непонятные строки 168 означают, что Хродгар не мог приблизиться к собственному трону, так как не знал милости Божьей; это и было его величайшей бедой. Другими словами, автор прямо утверждает, что Хродгар — язычник, и в эпизоде с языческими храмами нет речи об отступничестве; напротив, подчеркивается, что даны верили не в истинного Бога, а в идолов и были достойно наказаны. Говоря так, поэт делал вынужденную уступку своему времени. Он лишь позволяет себе сказать, что язычество доброго Хродгара и его подданных не вина, а беда этих людей. Он и не мог не сделать данов язычниками, поскольку все в Англии знали, что их северные соседи — идолопоклонники. Поэт поступил очень мудро, сразу назвав религию данов и гаутов. Потом он разрешил им выражать свои чувства в соответствии с привычками англосаксонской аудитории.

По всей видимости, эта версия наиболее близка к правде, так как снимает основной пласт исторически-религиозных противоречий поэмы.

Е.Фельдман. Источник

Источники:
1. Беовульф. СПб.: Азбука-классика, 2005.

Использованная литература:

1. Ольга Смирницкая, примечания к изданию: Беовульф. Старшая Эдда. Песнь о Нибелунгах. — М.: Художественная литература, 1975. — (Библиотека всемирной литературы, т. 9).

2. А. Либерман, комментарии к тексту поэмы «Беовульф» (по изданию СПб.: Азбука-классика, 2005).