Идеал православия - уродство и недочеловек

Время жизни святого мученика Христофора-псеглавца предание относит к царствованию Диоклетиана. Культ Христофора документально прослеживается, начиная с V в. В его честь строили храмы и монастыри, создан богатый агиографический и иконографический материал, написаны церковные службы. В X-XV в. почитание Христофора-псеглавца достигает огромной популярности, как на Западе, так и на Востоке, и в частности на Руси. На иконах Христофор неизменно изображался в виде зверочеловека с собачьей головой.

Согласно житиям имя Христофора до крещения было Репрев (от лат. reprobus – отверженный), он был чужестранцем огромного роста с ужасающей наружностью и происходил из страны кинокефалов и антропофагов (людоедов), из североафриканского племени мармаритов. Позднее произошло слияние образов св. Христофора-псеглавца и св. Христофора Никомедийского, который был казнен в 303 г. за отказ дать воинскую присягу императору. Кипрская версия смягчает легенду и уродство Христофора приписывает божественному вмешательству: Христофор якобы был красивым юношей и испросил себе в молитве у Бога уродство, дабы не смущать женщин.

Вот некоторые примеры иконографии Христофора:

Христофор был не единственным "святым", изображаемым с головой пса. В Музее коптского искусства в Каире есть икона XVIII века, на которой изображены псеглавые "святые" – Аракс и Аугани.

В Египетских пустынях в IV в. сложились однотипные мифологические образы "преподобных старцев", покрытых с ног до головы густыми волосами, принявших обеты молчания и воздержания. Так, о Марке Подвижнике сообщается, что жил он в Эфиопии на горе Фраческой в пещере, в течение 95 лет он не видел людей, ни с кем не разговаривал, почти ничего не ел, терпел голод и холод, в результате чего всё его тело чудесным образом полностью обросло шерстью наподобие зверя.

Примерно то же самое сообщается о "преподобных" Тимофее и Онуфрии, которых в пустыне египетской повстречал подвижник Пафнутий.

О Тимофее Пафнутий поведал следующее:

"...совершив молитву, я пошел далее в пустыню и через несколько дней увидел другую пещеру; она была пуста, но подле неё видны были свежие следы человеческие. "Здесь кто-то живет", — подумал я и решился подождать. Место было весьма красивое и приятное, близ пещеры стояло финиковое дерево с плодами и небольшой источник с ключевой водой. Под вечер я увидел вереницу буйволов, идущих к вертепу, и между ними человека. Одежды на нем не было, а покрывал он наготу свою собственными волосами, которые возросли на всем теле его. Тридцать лет, забытый всем миром, неутомимо подвизался он в борьбе с тёмными силами, с немощами и недугами плоти своей, бывал неоднократно близок к смерти; но он всё победил. Его напитком была ключевая вода; его пищей — плоды с финикового дерева".

Нечто похожее рассказывается и об Онуфрие:

"Я достиг одной высокой горы и сел отдохнуть внизу. Спустя немного времени я увидел, что ко мне идет человек, обросший волосами, как зверь, и белый, как снег. От ужаса я устремился на верх горы, и не знал, что мне делать. Человек, дойдя до горы, сел в её тени отдохнуть; ибо он утрудился, палимый зноем, и изнемогал от глубокой старости..."

Полностью покрытыми шерстью изображались и некоторые другие египетские подвижники, например, преподобный Макарий.

На Западе в эпоху Средневековья была аналогичная ситуация. На деревянной гравюре, приведенной в издании Файнера "Жития святых" (1841 г.), изображен "святой", которого якобы по ошибке приняли за "дикого человека" и схватили. "Святой" вылезает на четвереньках из-под береговой скалы, а рядом трубит в рог охотник и беснуются две собаки. У "святого" длинные волосы, развевающаяся борода, на теле также повсюду видны волосы, но на руках и ногах волос нет. Эта фигура очень напоминает описание "алмаса", или "алмасти", дикого обезьяночеловека из Южной Монголии. В прошлые века монахи Монголии тоже канонизировали этих существ.

       Л. Л. Гифес (Breanainn)